Старший тренер сборной России, заслуженный тренер СССР и РФ по спортивной гимнастике Валентина Родионенко поделилась впечатлениями от Олимпиады в Лондоне, рассказала о прогрессе спортивной гимнастики и прокомментировала слова Алексея Немова, который попытался отправить тренерский штаб в отставку.
— Наверняка рассчитывали на более успешное выступление на Олимпиаде, чего не хватило?
В.Р. — По плану, который был составлен на олимпийский цикл, мы планировали взять два золота, два серебра и две бронзы. Мы не добрали одного золота, но завоевали больше серебряных и бронзовых медалей. Что касается мужской сборной, то мы ни на что не рассчитывали, потому что сборная была в таком состоянии, что нам пришлось коренным образом менять систему подготовки спортсменов. Когда мы приехали в 2005 году, задача была хотя бы собрать команду. Олимпийские медали за четыре года не делаются, надо как минимум 8 лет, чтобы подготовить спортсмена, способного бороться за золотые медали.
— Если говорить об этих циклах, все-таки было видно, что нашим девочкам хватает мастерства, та же Комова и Мустафина отлично подготовлены технически и могут показывать высочайший уровень на помосте, в любом снаряде…
В.Р. — Нет, подождите. На любом — нет. Мы сильно уступаем в прыжках. У нас исполняла сложный прыжок Комова, правда, она потеряла в оценке на приземлении. Буквально за пару месяцев до Олимпиады нам удалось вывести на этот прыжок Пасеку, за что нужно ей поклониться. На этом прыжке в свое время травмировалась Алия Мустафина, и ей было очень сложно психологически вернуться к нему.
За счет прыжка американки очень сильно ушли от нас вперед, сразу на 7 десятых на одном снаряде. Наша коронка — брусья. Мы должны были компенсировать на них отставание в прыжках, но сделать это у нас не совсем получилось. Ну а дальше было бревно. А это такой снаряд, на котором нельзя ничего загадывать, тут может дрогнуть и упасть самая устойчивая гимнастка. В этой ситуации сработал еще и психологический момент, ведь мы не смогли на брусьях догнать соперниц. Пошли ошибки, очень сильно сказывалось волнение. Больше всего лихорадило Гришину и Комову.
— После этого становится ясно, что эти девочки — поколение для следующей Олимпиады, ведь им по 16-17 лет, они прекрасно подготовлены технически, но еще не так крепки в психологическом плане.
В.Р. — Они настолько были ошарашены… На Олимпиаде болели только за США и Великобританию. Это такое давление! Они были настроены на победу, и когда поняли, что проигрывают, сработала психология. Они не должны были поддаваться этому, а должны были продолжать бороться. Вы же видели, как выступала в вольных упражнениях самая опытная наша гимнастка Афанасьева. Она вышла и до последней диагонали отработала так, что не за что было снимать баллы. А в конце она “села”. Когда я ее спросила, что произошло на последней диагонали, она мне ответила, что даже не помнит, что делала в тот момент. Вы представляете состояние 21-летней девочки, для которой это была вторая Олимпиада? Что тогда говорить об остальных!
У нас высокий уровень исполнения, но правила таковы, что это сейчас не так сильно оценивается. Девочка может сделать несколько диагоналей высокой сложности, и может сделать их грязно. Сейчас самое важное — атлетизм.
Впрочем, в правилах записано, что мастерство должно поощряться, ведь спортивная гимнастика — это не акробатика. Это будет прописано в новых правилах, на следующее четырехлетие. На этом стоим мы, на этом стоят китаянки. Уж если делать элементы, то нужно делать их безукоризненно. Американки и румынки исповедуют атлетический стиль, и мы в этом уступаем.
Нас, конечно, еще подвели травмы. Вы помните, какая сложнейшая травма была у Алии? Мы ее так берегли, вы просто не представляете. Мы не были уверены, сможет ли она выступать на всех снарядах. Операция была и у Комовой. Обратите внимание, что с нами всегда и везде был наш лучший профессор-травматолог Архипов. Спортсменок берегли, и это было видно.
Сказалась недостаточная подготовленность. Та же Комова обязана была выигрывать. Разве можно сравнивать Дуглас и Комову? Вы видели, что было с американкой в отдельных видах? Никто же не обратил на нее внимания, она просто ровно прошла многоборье. Но все равно, по сравнению с Пекином, у нас на лицо огромный прогресс, ведь в Пекине у нас не было ни одной медали.
А про ребят могу сказать, что это поколение для Олимпиады 2016 года, с прекрасной подготовкой и программой. У Баландина отняли золото. Об этом говорили и судьи и технический комитет. К сожалению, у нас такие правила, что мы не можем вмешиваться в работу судей, за исключением случаев, касающихся трудности исполнения. Случай с Японией — это беспрецедентный случай. Баландин — чемпион Европы этого года, у него отличная программа, которая только на одну десятую уступала конкурентам, но класс исполнения тут сравнить нельзя.
После его выступления к нам подошел президент техкома и сказал, что его оценка была на три десятые выше, чем та, которая была выставлена судьями. Могу вам сказать, что на данный момент наша федерация FIG (International Gymnastics Federation, прим. РБК-Спорт) — самая коррупционная. У нас нет никаких прав, мы не можем подать протест на оценку по классу исполнения, не можем пожаловаться на судей, мы можем только опротестовать сложность исполнения.
В Роттердаме, когда у Алии Мустафиной просто взяли и отобрали золотую медаль на прыжке, мы год вели переговоры. Нам приносили извинения, и тем не менее золотую медаль нам не вернули. Мы давали, конечно, повод для снятия баллов, но нас наказывали всегда в два раза сильнее, чем американок.
А тот безобразный случай, когда американка Райзман при исполнении прыжка села на “мягкое место”, и ей дали серебро?! Такого в гимнастике не было! Если ты упала, то по определению уже не можешь быть в призерах. Все ахали, охали и возмущались, но, тем не менее, она осталась с серебром, а наша Пасека осталась с бронзой.
Могу сказать, что наши мальчики и девочки очень перспективны и, безусловно, это поколение для Олимпиады в Рио, но сейчас стоит вопрос, как их сберечь и сохранить до этого срока. Они не выдерживают нагрузок, которые выдерживают американки. Что это — слабость поколения или все-таки генетика?
Это не проблема методики. Мы делаем все постепенно, а в тот момент, когда нужно выйти на пик, спортсмены начинают ломаться. Думаю, что в ближайший год мы разберемся, по какому пути нам идти в этом вопросе.
Возьмите легкую атлетику, ведь там практически нет наших парней! Посмотрите, какие там парни крепкие соревнуются. Те же ямайцы. Они уже природой выведены на другой уровень! У нас таких нет.
У нас были трудные 90-е, когда мы и питались плохо, и рождаемость была низкой. Это сказывается. К нам в гимнастику приходят дети в большинстве своем из неблагополучных семей. К нам приходят дети, которые могут заниматься, но у них начинают вылезать разные болячки. Поэтому мы сейчас при приеме в школу проводим тщательнейшее медицинское обследование.
— Может, нам не хватает опыта отбора детей? Как в Китае и США.
В.Р. — Ну конечно, там же везде есть спортивные клубы. У нас этого нет. А даже если они и появятся, то не каждые родители смогут это оплатить. Понимаете, идет естественный отбор. Мы выбираем девочек классических, стараемся сохранить красоту. Китай тоже работает на класс исполнения, у них нет этих, как мы говорим, “крючков”, которые делают сложность. И у них сейчас пошел спад, они только четвертые на этой Олимпиаде. Мы разговариваем с тренером, а он говорит, что у них беда.
Девочки в возрасте, когда им можно идти на Олимпиаду — а это 16 лет — начинают оформляться. Наша Вика Комова выросла сразу на 13 сантиметров. А от этого меняется вся техника, на тех же брусьях приходится полностью перестраивать работу. Ей было очень сложно. А вот Мустафина, она — другая. У нее есть способность собраться и выступить. Она может не тренироваться, а потом выйти и все сделать. Такие дети попадаются редко, мы это называем талантом от Бога.
— Вы упомянули методику, сказали о том, что нам не хватает ее, поэтому нам сложно вывести наших спортсменов на высокий уровень. Сразу вспоминаются слова Алексея Немова, который сказал, что надо менять тренерский штаб и обратиться к западным специалистам.
В.Р. — Этим скандальным интервью Немова возмущены все! Перед финалами ко мне подошел бледный Немов и сказал, что не говорил этого. А я даже не знала, о чем. Я ему говорю, Леша, оставь меня в покое, потом поговорим. И вот мне показывают распечатку этого интервью и наши руководители говорят, что уже есть опровержение.
Ко мне подходил корреспондент, который брал интервью. Он сказал, что Немов всем доказывает, что не давал этого интервью, но у него есть запись. И он может ее предоставить. Я сразу спросила, а был ли Немов трезв, ведь его частенько видят выпившим, на что мне ответили, что это было в BOSCO, и там были другие люди, которые слышали его. Немов не был слишком уж пьян.
Возмущению тренеров, которые приехали и видели это интервью, сейчас нет предела. Все боятся, что под влиянием этой статьи мы бросим всё и уедем, ведь мы обеспеченные люди, которые всем всё уже доказали и многого добились.
Немов сам работать не хочет, ему ж предлагали. А что он тогда хочет, руководить? Или кто-то хочет его поставить руководить? Нас позвали работать, когда убрали Аркаева, когда тут был развал. На наше решение вернуться повлияла просьба нашего зятя — Фетисова. Он сказал, что ему неудобно, когда его родственники работают на другую страну. Мы вернулись, но не для того, чтобы продолжать все разваливать.
У меня будет серьезный разговор с Немовым. Что он сделал, чтобы помочь гимнастике возродиться? Последний результат, который был в Сиднее, сделали мы — перед тем, как уехать за границу. Те же самые Немов и Хоркина прошли через наши руки. Зачем говорить, что мы в том возрасте, когда нас надо менять? Вы извините, но нам на жердях кувыркаться не надо. Нам нужно иметь мозги и видение гимнастики.
Когда тренеры собрались и сказали, что будут писать жалобу, я спросила: “Зачем?”. Результат и так виден. Немов давал интервью до финалов, он не знал, что будет такое количество медалей. Сейчас он раздавлен, он несколько раз мне звонил, но я не могу с ним говорить, потому что мне просто по-человечески больно, что этот человек взял и оплевал все, что сделано за эти семь лет.
Я могу ему сказать: ты был четырехкратным чемпионом, честь тебе и хвала, но это мозги, талант и труд тренера плюс твои физические данные. Тренер сделал тебя таким. Мы не в Америке, ты ни копейки не отдал за свой успех. Ну, будь ты добр, отдай должное тем, кто помог тебе получить все эти знания. Иди, поработай. Этот человек за последние семь лет ничего не делал, он только “свадебный генерал”. Мы его сразу пригласили поработать с молодежью, а он отказался.
У нас работы — непочатый край. Спортсменов очень легко растерять. А прийти на все готовое и сказать, что мы старые, могут все. И кто сказал, что состояние моего здоровья хуже, чем у того же Немова? Нас все это очень задело, и, когда я прочитала это интервью, мне хотелось подойти к Немову и спросить: “Ну как же можно быть таким подленьким человеком?”
Мы активно работаем. У нас огромные кадровые проблемы. Тренеров нет. А ведь Артур Акопян пашет за границей и готовит чемпионок для Америки. Я с ним говорила, просила вернуться, но он не хочет. Нам говорят, присылайте своих спортсменов, как в теннисе…
Да и как с ними разговаривать, ведь они видят это интервью и думают: а зачем возвращаться, если людей, которые работали на совесть, смешали с грязью. Вот это страшно. Мне кажется, что для России это уже стало нормой.
— Виталий Мутко говорил в интервью, что ему нужно было создать условия для спортсменов, а не выступать на Олимпиаде. В гимнастике как обстоят дела с условиями?
В.Р. — Условия великолепные. Мы начинали с полного развала. Восстановили мужской зал к Олимпиаде-2004, но было поздно. И не надо говорить, что база “Круглое” разрушилась, потому что СССР развалился. Нет, это люди ее развалили. Финансирование было, но куда оно делось, не ясно. Когда мы приехали, тот же Немов, Аркаев и Хоркина спали на матрасах, из которых торчали пружины. Там лягушки в ямах прыгали, комары беспокоили. Окончательно базу восстановили к 2009 году.
Сейчас у нас идеальные условия проживания. То, что для нас делают, неоценимо. Но не всегда все решают условия. Важно направление, в котором работают специалисты. Все решают тренерские кадры. Нельзя, выиграв Олимпиаду, думать, что ты теперь можешь все. Надо постоянно находиться на базе. Если ты не обладаешь знаниями, то тебе нужна методическая помощь.
У нас может быть куча баз, но кто на них будет работать? Сейчас студенты получают дипломы, но не хотят работать, ведь это адский труд. У нас и среди спортсменов нет резерва, максимум есть 4 человека, способные заменить мальчиков, которые сейчас готовятся выступать.
В СССР было по четыре состава, и любой из них выигрывал. Раньше были базы, но на них работали высококвалифицированные люди. Только сейчас у нас приняли решение, что проезд спортсменов до сборов будет оплачиваться, а два года назад такого не было. Так что сейчас есть очевидный прогресс.
— Выходит, стоит рассчитывать на триумф на следующей Олимпиаде?
В.Р. — Конечно, мы не должны стоять на месте. Я вам честно скажу: мы рассчитывали, хоть и не брали на себя обязательств, на большее количество побед. Той же Афанасьевой не повезло со жребием, она выступала первой. А вот Алие повезло, она выступала шестой и знала результаты соперниц.
— К вопросу об иностранных тренерах… В нашу федерацию дзюдо позвали Эцио Гамбу, и он дал результат. Таких достижений у нас не было никогда.
В.Р. — Должна признать, что кроме методики — а он высококлассный специалист — у него интересный подход к делу как у психолога. Он же спортсменов отпускал домой, а у нас так нельзя. Неделю не тренировался на бревне, и все, уже не чувствуешь снаряд. Его всегда спрашивали, а когда же они тренировались?
Единоборства — это совсем другое. В этом виде Гамба нашел нужный подход. Он ориентировался на ребят с Кавказа, которые созданы для такого вида спорта. Посмотрите на борьбу… Я всегда говорила, что есть национальности, которые предрасположены к определенным видам спорта. Конечно, есть такие люди, как Карелин, но по большей части я права. У них даже здоровье и физика крепче.
— Ситуация с обидными словами Немова напоминает типично российскую историю, когда от любви до ненависти один шаг. Выигрываешь — любят, проиграл — получай по шапке. Так и с олимпийцами, и с футболистами российскими.
В.Р. — Но, к сожалению, наши футболисты чаще проигрывают. У нас часто говорят, что если б нам столько платили, сколько платят в футболе, мы б чудеса творили.
— Есть же стереотип, что деньги крутятся в тех видах спорта, которые больше показывают по телевизору…
В.Р. — Безусловно. Лишь бы они играли, но у них не особо-то получается. На чемпионате Европы казалось, что они в полсилы играют. Конечно, кто-то выкладывался, но должна быть команда.
Вот мне звонят и говорят — Алия, Алия. Но я всегда говорю, что у нас — команда. Конечно, она молодец, в какой-то степени ей больше повезло, она больше уперлась. Но нельзя писать только о ней.
Комова не понимала, почему она проиграла. Ее очень сложно было вывести из того состояния. Только потом она поняла, что проиграла на первом снаряде. Да и Дуглас тянули, ей свою оценку поставили только на брусьях, у нее трудность была меньше.
В индивидуальных соревнованиях, на бревне, она уже была никакая, ее очень трудно было настроить. Мы уже все понимали, и мы ей просто сказали, чтобы она делала то, что может делать. Главное для нее это тот колоссальный опыт, который она получила. Отец говорит, что она сейчас уже от этого всего отходит и даже не понимает, почему плакала. Она не признает ничего, кроме победы.
Нам очень сложно находиться в роли догоняющих. Мы же каждую оценку вырываем. То, что мы выиграли ЧМ-2010 — это была сенсация, когда Алия стала абсолютной чемпионкой.
Безусловно, у нас есть проблемы. У нас нет специалиста на бревне! Посмотрите на американок и румынок, выступающих на бревне. Они прыгают как по полу! Мы сейчас пригласили специалиста, Балашенко, она работала со сборной СССР. Будем думать.
Мне всегда было интересно, почему в России угробили такой медалеемкий вид спорта, как гимнастика. Мощные страны всегда его развивают. В США он развивается, тот же Артур Акопян там пашет. Я хочу сейчас сказать Немову, почему он так не работает!? Он же ничем не занимается. Он же молодой, у него все впереди. Он же не будет всю жизнь “свадебным генералом”.
Он приезжал на последнюю Европу. Я смотрю на него, а он идет и шатается, я ему сказала, чтоб он ушел и не позорил нас. Мы знаем его слабости, не будем о них говорить. Ему же говорят — давай работать. Его не выкидывают. Но он не хочет. Он приезжает в “Круглое”, покачается, покрутится, а мы смотрим, как бы он пацанов никуда не увел.
Тот же Крюков прошел Олимпиады, выигрывал, но он очень дотошный и сейчас работает с молодежью. У него перспектива есть, он потом на основной состав пойдет. Хоркина тоже не хотела. Лучше четыре года в Думе сидеть.
А мы работаем. И поверьте, не мы зависим от федерации, а она от нас. Нас зовут обратно, но мы отвечаем, что уехали не для того, чтобы вернуться. Мы уже в том возрасте, когда хочется остаться на родине.
Источник: «РБК Спорт»
