Недавние высказывания руководителя Администрации Президента Российской Федерации Сергея Иванова, заявившего о необходимости чрезвычайных мер для борьбы с коррупционерами, в том числе, возрождение института конфискации незаконно нажитого имущества, вызвали в целом одобрительное отношение в обществе. Однако, как известно, в России часто строгость законов смягчается их избирательным применением.
Возможны ли в этой связи существенные перемены в сфере контроля за бюрократией, минимизации коррупционных издержек? Об этом мы беседуем с Вадимом Мингалевым, генеральным директором Евразийского союза промышленников и предпринимателей, руководителем центра структурного развития экономических программ и национальных проектов «Кремлевская стратегия».
– Вадим Юрьевич, объединяя в рамках Вашего союза деловых людей не только России, но и других стран СНГ, как вы оцениваете, опираясь на их мнение, ситуацию с коррупцией на просторах бывшего СССР? Все ли так плохо с коррупцией в России, как мы привыкли думать и говорить?
– Если говорить даже не о восприятии, а о более или менее объективных показателях, то, думаю, следует обратиться к тому же Индексу коррупциогенности, которые по отдельным странам составляет Трансперенси Интернешнл. Кто-то в этом рейтинге выглядит лучше нас, кто-то позади. Где-то уровень коррупции исторически традиционно выше, например, в странах Центральной Азии. А в Беларуси благодаря эффективной политике государства коррупция на низовом и среднем уровне приближена почти что к “фоновому”, естественному значению. Но, что значат только рейтинги!? Если вы проведете опросы общественного мнения, чтобы выявить отношение граждан к широкому спектру социальных проблем, то для той же Центральной Азии коррупция будет далеко не на первом месте. А вот в Украине, где, вроде как, по рейтингам Трансперенси с коррупцией чуть получше, чем в России, отношение населения к коррупционной проблематике еще более острое, чем у нас.
Понятно, что в этом в том числе “виноваты” только что прошедшие выборы в Верховную Раду и общее оживление общественно-политической жизни, но есть и более стабильные векторы общественного внимания к тем или иным социальным проблемам. Если говорить о бизнесе, то почти везде на постсоветском пространстве коррупцию он ставит в числе наиболее острых проблем.
Но, по опыту знаю, что наш бизнес почти готов с ней мириться, если решаются другие, на его взгляд, более насущные проблемы: более или менее справедливого доступа к природным ресурсам, государственной поддержки предпринимательства при его выходе за пределы национальной юрисдикции или при реализации норм и правил ВТО, развития транспортной, коммуникационной, инновационной инфраструктуры. Думаю, что в этом проявляется и наш всегда ориентированный на государственный патернализм менталитет, и более чем 20-летний опыт построения рыночной экономики, когда все без исключения страны СНГ в той или иной мере пошли по пути государственного капитализма, сохраняя доминирующее или сильное влияние государства в экономике.
– А как складывается ситуация с коррупцией в регионах России?
– Совсем недавно в Подмосковье состоялась конференция «Противодействие коррупции в России: опыт регионов и муниципалитетов», участие в которой приняли представители большинства субъектов Российской Федерации. Было очень интересно и важно было услышать о положительном опыте в борьбе с коррупцией, накопленном в регионах России, у каждого докладчика был свой взгляд на проблему и опыт ее решения. На конференции также выступили депутат Государственной думы, член комитета по безопасности и противодействию коррупции Николай Макаров, представители НИИ проблем коррупции, Академии Генеральной прокуратуры, Института системного анализа Счетной палаты, другие эксперты.
Озвученный на конференции опыт регионов свидетельствует, на мой взгляд, как минимум о двух очевидных вещах: во-первых, созданная система контролирования доходов (а скоро она будет расширена и на расходы) способна эффективно бороться только с “низовой” коррупцией среди чиновников, оставляя лакуны за счет тех руководящих работников, кто зачастую и принимает коррупционно мотивированные решения. Во-вторых, регионы все шире начали осознавать, что уровень их собственного социально-экономического развития напрямую зависит от того, насколько комфортно на их территории чувствует себя бизнес. И, если не обеспечить ему такие комфортные, или, хотя бы сносные условия работы, то он просто уйдет в другие регионы, и там будет платить зарплаты, налоги, вкладываться в инфраструктуру. По итогам конференции можно было говорить и о регионах-лидерах, и о регионах-аутсайдерах в этом антикоррупционном движении.
– Какие меры могли бы подкрепить это движение на федеральном уровне?
– Если говорить о текущей политической практике, то необходимо, в первую очередь, серьезная работа по совершенствованию федеральной нормативно-правовой базы противодействия коррупции, ее, если хотите, кодификации. Необходимо, и “доводить до ума” те же законы о контроле доходов и расходов, и прописывать методики их реализации, и обучать практике непосредственных исполнителей. Надо, наконец-то определиться и с тем, будет ли создаваться единый государственный антикоррупционный орган, провести унификацию в системе исполнительной власти регионов. На недавно прошедшей конференции «Противодействие коррупции в России: опыт регионов и муниципалитетов» была выявлена гигантская “чересполосица”, настоящая чехарда названий органов и должностей, которые формируют облик этого самого антикоррупционного государственного аппарата в регионах.
Что касается стратегии, то тут понятно, что без расширения участия институтов гражданского общества в противодействии коррупции серьезные сдвиги в этом направлении вряд ли возможны, каким бы эффективным не был государственный аппарат. Думаю, что без отстаивания человеком своих прав на участие в управлении делами государства нельзя установить общественный контроль над деятельностью власти, который заставит государство исполнять законы и эффективно работать на общее благо.
Одним из практических итогов работы конференции, кстати, стало решение об образовании на базе центра «Кремлевская стратегия» (Москва, Новая площадь, д.10) информационно-аналитического центра по противодействию коррупции, который уже с 1 ноября начал свою работу по выявлению и систематизации лучших антикоррупционных практик, активно работающих, в т.ч. в регионах страны, их продвижению в качестве адекватных мер противодействия коррупции, развития общественного контроля. Думаю, что нужен настоящий общественный штаб противодействия коррупции, который бы занимался не выжиманием политических дивидендов с этой темы, не рассматривал бы коррупцию именно, как “тему”, только повод для проявления собственной общественно-политической активности, а занимался бы практической, но приносящей результаты работой.
Не за горами 9 декабря, объявленный ООН в качестве Всемирного дня борьбы с коррупцией. Аналогичный день мы хотим специально выделить в качестве Национального антикоррупционного дня. По инициативе НИИ проблем коррупции в таком качестве предложено сделать 4 апреля – день принятия первого в истории современной России антикоррупционного нормативно-правого акта, хорошо забытого уже сегодня Указа Президента Ельцина о противодействии коррупции в системе государственной службы. Одними “днями”, конечно, коррупцию не победить, но привлекать внимание к проблеме граждан, СМИ, общественности для этого и желательно, и необходимо.
