Cлучаи сексуальных вымогательств становятся публичными и широко освещаемыми. По данным Associated Press, более двухсот жительниц Гаити рассказали, что члены миротворческих сил ООН, помогавшие региону оправиться от землетрясения, принуждали их к сексу в обмен на деньги или гуманитарную помощь — например, детские вещи или медикаменты. В 2015 году сотрудник иммиграционной службы США требовал, чтобы молодая женщина родом из Колумбии занялась с ним сексом в обмен на грин-карту — и это лишь одни из многих подобных случаев.
В России проблема сексуальных домогательств стала набирать популярность после случая с обвинениями в сексуальных домогательств в адрес члена фракции ЛДПР Леонида Слуцкого от журналисток. Комиссия Госдумы по этике не нашла в действиях Леонида Слуцкого нарушений, что неудивительно: в России мало публичных заявлений о харассменте и ещё меньше удачного опыта борьбы с ним. Тем не менее, разговор на эту тему, наконец начат — и это важно, учитывая, как редко она звучит в публичном пространстве
Несмотря на то, что сексуальные вымогательства очень распространены, говорят о них по-прежнему мало — и тем более не как об отдельном преступлении. Играет роль и то, что домогательства может быть труднее доказать в суде, чем требование денежной взятки, и то, что пострадавшим трудно говорить о произошедшем. В том числе молчание обусловлено виктимблеймингом, то есть обвинением жертв. К тому же с коррупцией в первую очередь ассоциируется вымогательство денег — а о нематериальных взятках говорят реже.
В мировой практике для подобных ситуаций используют термин «sextortion» — если грубо переводить на русский, это можно назвать «сексуальным вымогательством». Такие дела можно рассматривать не только как проявления харассмента, но и как шантаж и злоупотребление властью — ведь это попытка добиться секса (или предложить его) в обмен на услугу, которое должностное лицо обязано выполнять. Сексуальным вымогательством можно считать не только случаи, подобные обвинениям депутатов, но и, например, ситуации, когда преподаватель заставляет студентку или студента заняться с ним сексом, угрожая не поставить зачёт, или требования прислать интимные фотографии под угрозой увольнения.
Связь между домогательствами и коррупцией проследить нетрудно: харассмент не имеет ничего общего с сексом — как и в случае взяток, дело во власти одного человека над другим и злоупотреблении ею.
Термин «sextortion» до сих пор не получил широкого распространения — хотя его используют различные организации и правозащитники. В 2008 году его ввела в юридический оборот Международная ассоциация женщин-судей (IAWJ). Она определяет сексторшен как форму коррупции, где роль взятки играет секс (или другие действия сексуального характера — например, интимные фотографии), а не деньги. IAWJ призывает отличать её от других видов харассмента и сексуальной эксплуатации — в первую очередь именно за счёт коррупционной составляющей: «Преступник должен находиться в позиции власти и злоупотреблять этой властью, требуя сексуальных услуг или принимая их в обмен на применение доверенной ему власти».
По их мнению, есть три признака сексторшена: злоупотребление властью, обмен одной услуги на другую (секса или действий, с ним связанных, на что-либо ещё) и психологическое принуждение (в отличие от многих других форм насилия и харассмента, где в ход может идти и физическая сила).
В данной работе мы собрали определения, помогающие лучше понять, что значит сексторшен, а также проанализировали опыт мировых законодательств в концептуализации данного явления.
С полным проектом «Sextortion как форма коррупции» можно ознакомиться ЗДЕСЬ
